Гофштейн

Михаил Александрович

Также награжден медалями «За победу над Германией», «За взятие Кенигсберга», «За участие в Великой Отечественной войне 1941-1945 г.г.», польскими медалями «За свободу и независимость», «За взятие Варшавы», «За освобождение Балтики», болгарским правительственным «Орденом Кирилла и Мефодия Iстепени» и др. юбилейными медалями.

Июнь 1941 – март 1942 г. г. — курсант 1-го Московского Артиллерийского училища им. Красина (г. Москва, г. Миасс Челябинской области);

Апрель 1942 – июль 1943 г. г. – командир огневого взвода 8-го Отдельного Гвардейского минометного дивизиона 66 Гвардейского минометного полка (Западный, Брянский, Воронежский, Степной фронты);

Июль 1943 – февраль 1944 г. г. – командир батареи 76-го Гвардейского Минометного полка 5-й Гвардейской Танковой Армии (Степной, 2-й Украинский фронты);

Февраль 1944 – апрель 1946 г. г. – начальник штаба дивизиона 76-го Гвардейского минометного полка (2-й Украинский, 2-й и 3-й Белорусский, 1-й Прибалтийский, Белорусский военный округ);

Апрель 1946 – апрель 1947 г.г. – начальник штаба 307 Отдельного Гвардейского минометного дивизиона 8-й танковой дивизии.

Участвовал в боях на вышеперечисленных фронтах.

Сентябрь 1947 – июнь 1951 г. г. – студент Московского юридического института.

В ноябре 1973 г. присвоено звание «Заслуженный юрист РСФСР».

В годы, предшествующие развалу СССР, Гофштейн М.А. плодотворно сотрудничал с Ассоциацией советских юристов по линии ССОД, одним из поручений которой была работа по делу о покушении на Папу Римского.

Слово о светлом человеке

А.И. Краснокутская, адвокат Московской областной коллегии адвокатов, лауреат Золотой медали им. Ф.Н. Плевако, Заслуженный юрист РФ

Когда в августе далёкого 1957 года я после университета пришла в президиум Московской областной коллегии адвокатов устраиваться по госраспределению на стажировку, то сразу, конечно, обратила внимание и на Михаила Александровича Гофштейна.

Человек небольшого роста с крупной «сократовской» головой был подтянутым и собранным, он умел внимательно слушать, и почему-то ещё до его собственных фраз быстро возникало ощущение серьёзности и значительности его личности. В общем, уже тогда слова Гофштейн и коллегия становились синонимами…

 В дружеских беседах в полной мере раскрывалась необыкновенная эрудиция Михаила Александровича: его глубокое знание литературы, философии, живописи. Любимым его поэтом был Борис Пастернак, не самый, мягко говоря, простой автор, однако в исполнении Михаила Александровича он становился близким и понятным.

Особая тема в таких разговорах – война. Она стала самым главным и самым трагичным событием в его жизни. Он много рассказывал о её горестях, об адских условиях, в которых воевали. Запомнился один его афоризм о том времени: «Война – это когда писем с фронта ждут, но боятся их получить».

 «Сколько же осталось там моих друзей, с несбывшимися надеждами, не долюбивших!» – часто повторял он. Вместе с тем он неожиданно называл Великую Отечественную самым светлым временем для его поколения. Ведь на войне особая обнажённая любовь к добру и особая жгучая ненависть к злу, к смерти.

 Наверное, так мыслить может только светлый человек, каким и был в полной мере Михаил Александрович. День Победы всегда был для него особым днем.

Для меня Михаил Александрович Гофштейн остался одним из символов того фронтового поколения, которое научилось и любить, и верить, и ненавидеть, и отрицать, смеяться и плакать. Оно научилось ценить то, что в силу привычки теряет цену в мирные дни и становится обыденным. Его же поколение и он научились ненавидеть фальшь, трусость, ложь, равнодушие, от которых – один шаг до предательства.

Светлая память этому светлому человеку!